Главный врач ФГБУ «Национальный медицинский исследовательский центр хирургии имени А.В. Вишневского» Минздрава РФ, кандидат медицинских наук, заслуженный врач России Фёдор Митрофанович Семёнов о специфике работы хирурга, будущем Центра и взаимоотношениях с пациентами.
- Расскажите, пожалуйста, немного о себе, почему Вы пошли в медицину?
- Я родился в 1950 году, вырос на Брянщине, которая очень пострадала в прямом и переносном смысле слова во время фашистской оккупации. Поэтому, в основном, там жили женщины, дети, старики и инвалиды-мужчины. Это накладывало, конечно, очень тяжелый отпечаток, особенно на детское восприятие, потому что как-то не укладывалось в голове, что женщины вынуждены помогать мужчинам, а не наоборот.
Но, несмотря на это, в народе был колоссальный моральный подъем, потому что победили фашизм, потому что освободились – не только сами, но еще и освободили многие страны Европы от фашистского ига. Трудно было, но все понимали, что заново строят для себя жизнь, перспективу, будущее. Это очень всех вдохновляло – и старых, и малых, что называется.
И вот, видя страдания инвалидов, больных туберкулезом (особенно туберкулезом лёгких, которых было много после войны), постепенно я пришел к мысли, что надо как-то участвовать, помогать этим людям осознанно и профессионально. Нужно сказать, что моя мама и родная тетя многие годы работали в здравоохранении. Их примеру последовал и мой старший брат.
Окончив школу в 1966 году, я поступил в Смоленский мединститут на Лечебный факультет, в то время я очень интересовался биологией, физикой, химией. Буквально с первых шагов увлёкся хирургией. В те годы там был собран высокопрофессиональный профессорско-преподавательский состав, чьё искусство запомнилось на всю жизнь. После четвертого курса я перевёлся на Военно-медицинский факультет в Горьковский медицинский институт. Окончил его в 1972 году, потом по распределению был направлен служить на Тихоокеанский флот.
Прибыв на флот, получил направление на должность начальника медицинской службы в войсковой части 60270. Это оказалась средняя дизельная подводная лодка. Там пришлось прослужить несколько лет. Затем – на крейсерской подводной лодке, тоже дизельной, флагманским врачом бригады дизельных подводных лодок. Довольно длительное время работал с командой Индийской субмарины.
Служил в общей сложности с 1972 по 1978 год. В период службы на дизельных подводных лодках я получил специальность врача-хирурга, повышал квалификацию в разных направлениях хирургии, а также по другим направлениям, связанным со спецификой службы на подводном фронте. Это и спецфизиология, и психофизиология, и токсикология, и радиология, и психиатрия, и многие другие специальности.
– Приходилось использовать знания психиатрии?
– Да, довольно часто. Психотравмирующие ситуации в подводном флоте, особенно в том, ещё старом дизельном подводном флоте, довольно часто возникали. Это было связано с так называемой борьбой за живучесть из-за возгораний, затоплений, выходов из затонувшей подводной лодки.
Приходилось и оперировать, и оказывать терапевтическую помощь, и даже стоматологическую помощь. Экипаж хоть и небольшой, но это несколько десятков, а конкретно – пятьдесят семь человек, и происходило всё, что угодно, и с кем угодно, начиная от командира, заканчивая самым молодым по призыву матросом. А врач – один. И ты обязан как минимум оказать помощь, ну, и, безусловно, постараться вылечить, поскольку специфика такова, что передать человека куда-то невозможно, потому что всё происходит в период несения боевой службы. Конечно, очень тщательно готовились к выходу в море, но ситуации, требующие неотложной и экстренной помощи, возникали постоянно.
При этом никакой диагностики, кроме твоей головы и клинических навыков, не было, как и никакого диагностического оборудования, а единственным помощником и ассистентом был специально подготовленный матрос срочной службы. Всё это было непросто, но я хочу сказать, что в бригаде, где я служил, каких-то случаев, когда бы люди погибли по вине врача, в силу неправильно оказанной помощи либо вовсе не оказанной помощи, у нас не было ни одного.
Потом служил флагманским врачом дивизии атомных подводных стратегических крейсеров. Они были длиной почти как два футбольных поля и высотой как девятиэтажный дом, нафаршированный вооружением и техникой. И всё это ходило под водой. Экипаж уже насчитывал сто двадцать человек. Там можно было сделать самостоятельно некоторые лабораторные исследования. Был медицинский отсек и даже бормашина – можно было избавить кого-то от зубной боли не просто экстракцией зуба, а вылечить. Но врач по-прежнему был один.
До девяноста суток находились в подводном положении. На Камчатке погружались, потом ходили чуть ли не вокруг света, выполняли соответствующие задачи, ни разу не всплывая. И всплывали через три месяца уже опять на Камчатке.
Не было ни одной специальности, которую не приходилось бы волей-неволей освоить для того, чтобы быть способным на такое медицинское обеспечение в замкнутой среде. Потому что категорически было запрещено всплывать. Если корабль всплывал, то это считалось срывом боевой задачи и имело серьёзные последствия. В общем, побывал во всех океанах, но, к сожалению, в основном, в подводном положении. После корабельной службы руководил лечебно-профилактическими организациями всех видов. В период службы в качестве заместителя начальника лечебно-профилактического Управления ГВМУ МО РФ принимал участие в организации лечебно-эвакуационного обеспечения боевых действий в «горячих точках».
Уволился в запас в 2003 году. Работал в министерстве здравоохранения, в департаменте здравоохранения Москвы. Руководил Клинической больницей Управделами Правительства Москвы. Восемь лет проработал в Росздравнадзоре, по сути – замом руководителя федеральной службы по целому ряду стратегических, приоритетных направлений.
- Центр хирургии имени А.В. Вишневского входит в элитную группу национальных медицинских исследовательских центров. Как это сказывается на вашей работе?
- Поскольку мы находимся в ведении Минздрава, естественно, на первом месте клиническая работа, но наука и образование остаются нашими приоритетами. Теперь, когда мы стали НМИЦ хирургии им. А.В. Вишневского, перед нами поставлена задача вести научно-методическую работу.
В российских регионах есть замечательные медицинские организации. Но не всегда есть адекватное видение той или иной патологии, не всегда есть адекватные подходы к лечению той или иной патологии. Хотя уже разработаны и утверждены министром и порядки, и стандарты, и клинические рекомендации. Регламентирующие документы есть, но не было, скажем так, интегрирующих механизмов в этой работе. Под руководством Директора Центра главного хирурга и эндоскописта Минздрава РФ, Академика РАН А.Ш. Ревишвили всего за несколько месяцев проделана огромная организационная и практическая работа по интеграции хирургического сообщества, созданию хирургической службы страны.
При этом Центр блестяще справляется с возложенными на него обязанностями по клинической работе. Вот цифры: в 2016-м году поступило 6 394 больных, в этом году – 8 438. Соответственно, и выписано больше, и койко-день снизился, и все показатели имеют положительную динамику в части совершенствования лечебно-диагностического процесса и качества безопасности медицинской помощи. Госпитальная летальность в 2016 году была 0,8%, а в этом году - 0,5%, то есть показатель летальности значительно снизился. В то же время оперированных больных в этом году будет больше, чем в прошлом.
Основные показатели, которые характеризуют качество и безопасность медицинской деятельности, у нас прогрессивно улучшаются из года в год. Это достигается, конечно, целым комплексом мер, которые планируются администрацией совместно с руководителями подразделений и затем реализуются системно в процессе работы, начиная от повышения уровня квалификации наших сотрудников и заканчивая омоложением профессорско-преподавательского состава.
Значительно больше стало у нас молодых специалистов, но в то же время потенциал и профессиональный, и научный имеет стойкую положительную динамику. В Центре работают три академика, один член-корреспондент Академии наук, около ста человек имеют либо докторскую, либо кандидатскую степени. Несколько сотрудников Центра были отмечены государственными наградами и премиями – как государственными, так и региональными.
Гораздо шире стала палитра пациентов. Если несколько лет тому назад в подавляющем большинстве у нас лечились пациенты из Москвы и Московской области, то теперь получают лечение в нашем Центре жители половины субъектов Российской Федерации. Более того, с этими регионами у нас налажено рабочее взаимодействие как с органами управления здравоохранения в этих субъектах, так и с отдельными медицинскими научными организациями.
А пациенты бывают чрезвычайно сложные… У нас через Ожоговый центр каждый год проходит большое количество пациентов с ожогами от 50 до 90% поверхности тела, которые, в принципе, считаются в мировой медицине не совместимыми с жизнью. Но нам удается за редким исключением вернуть этих пациентов к жизни. Более того, через определенное время, через реконструктивно-пластические вмешательства – устранить видимые недостатки, избавить от ожоговых рубцов, протезировать отсутствующие части тела, провести дополнительные мероприятия по медицинской реабилитации.
В год мы проводим двадцать, по-моему, в этом году будет под тридцать, научно-практических мероприятий – это и конференции, это и симпозиумы, и съезды врачей. Причём, практически все они с иностранным участием.
Проводится масса телемедицинских консультаций почти со всеми субъектами Российской Федерации. Эта работа совершенствуется, в этом году дирекция планирует добиться таких возможностей, когда наши конференции можно будет транслировать коллегам во все субъекты Российской Федерации.
- Планируете расширять свои «мощности»?
– Дирекция Центра планирует, прежде всего, расширить возможности Центра в плане объёмов оказания помощи.
На 2019 год запланировано проведение капитального ремонта с реконструкцией шестого корпуса, где размещен Центр ран и раневой инфекции. Планируется строительство нового корпуса, в котором будет размещены шесть-восемь суперсовременных операционных.
Приближается к завершению ремонт первого корпуса, где будет размещен консультативно-диагностический центр. Это амбулаторно-поликлиническое подразделение, которое позволит как обследовать пациентов в период их подготовки к госпитализации, так и заниматься пациентами, уже выписанными из стационара, обеспечивая их долечивание. Мы планируем там создать службу, которая сейчас называется во многих амбулаторно-поликлинических организациях как дневной стационар либо стационар одного дня, с тем чтобы можно было наибольший объём лечебно-диагностических мероприятий пациентам, выписанным из стационара в период долечивания в реабилитационном периоде, проводить уже на нашей базе, а не только используя возможности других реабилитационных центров.
Безусловно, расширим спектр амбулаторно-поликлинической помощи для всего населения, которое сегодня проживает в этом округе Москвы.
Директор Центра делает всё возможное для развития диагностических возможностей: сейчас приобретены дополнительные технические средства для более точной лучевой диагностики, современные, позволяющие выходить на 3D-моделирование, мультиспиральные и магнитно-резонансные томографы сейчас закупаются и поставляются. Резюмируя - идёт переоснащение самым современным оборудованием, которое позволит ещё более оптимально, более безопасно, а самое главное – более эффективно для пациента проводить все те инвазивные мероприятия, которых не избежать в Центре хирургии. Минимизировать время пребывания пациента и максимально увеличить эффективность от его пребывания здесь.
Недавно мы выписали старушку, которой 97 лет. Она сломала бедро, её не хотели нигде принимать, но мы её приняли и буквально через несколько дней отправили своим ходом домой. Она звонит и собирается прийти к нам ещё раз уже с другой проблемой в следующем году, чтобы мы помогли ей стать ещё более активной. Не так давно один пациент в возрасте зашел ко мне и сказал: «Вы знаете, я сомневался, ехать или не ехать в Центр хирургии, а теперь я хочу сказать вам «спасибо», вы вернули меня к жизни». Такие слова стоят очень дорого.
Пациент у нас - центральная фигура, мы именно для них и работаем.
- Бытует такое мнение, что качественные медицинские услуги непременно должны быть платными. Насколько это соответствует действительности?
- Это совершенно не соответствует действительности, потому что население понимает под платными услугами те, которые оно само оплачивает. А вообще все медицинские услуги платные, только одни услуги оплачивает государство из федерального бюджета через соответствующие фонды, либо под какие-то государственные задания, либо с помощью внебюджетных источников. Другое дело, что есть объёмы, которые попадают под госгарантии. Госгарантии – это минимальный объём медицинской помощи, который гарантирует каждому гражданину, проживающему в любом регионе РФ, местный бюджет. В Москве это один объём, в Калининграде другой, в Солнечногорске Московской области – третий. Зависит от бюджета.
- Вы упомянули, что Центр закупает новую медицинскую технику. В будущем операции будут уже проводить не люди, а роботы?
- Вы знаете, моё глубокое убеждение - какая бы ни была хирургия, современная, либо уже минувших дней, либо будущего, всё равно основной фигурой останется хирург. Другое дело, что его труд, конечно, получил очень серьезную инженерно-техническую поддержку. Невозможно сравнивать операционную, которая была 10 лет назад и сегодняшнюю. Только космонавтика может конкурировать со здравоохранением по масштабам внедрения новых технологий. Но никакой искусственный интеллект не заменит хирурга, его опыта и его интуицию.
