«Военная история моей семьи» - так называется наш проект, посвященный 75-летию Победы. В этот юбилейный год вишневцы - сотрудники НМИЦ хирургии им. А.В. Вишневского - рассказывают о своих близких родственниках старших поколений, которые прошли Великую Отечественную войну. Это теплые, захватывающие и в то же время очень драматичные повествования, основанные на семейных воспоминаниях.
Мой отец Абдулгаджи Ахмедович любил смотреть военные фильмы и потом всегда отмечал: «здесь 5 процентов правды, здесь 10 процентов»… Но при этом, как и многие люди его поколения, о войне говорил не особенно охотно.
19 июня 1941 года он окончил медучилище в Махачкале, а сентябре, после короткой переподготовки, стал фельдшером танковой роты.
В 1942 году, в ходе печально знаменитой харьковской операции, десятки тысяч наших солдат погибли, пропали без вести или попали в плен. Среди тех, кто оказался в плену, был и мой отец. Их отправили в Германию, на тяжелые работы.
Однажды, это было зимой 1943 года, пленные заметили, что горожане смотрят на них как-то по-другому, будто узнали что-то новое, и дети не стреляют в их сторону из рогаток, как делали обычно. Везде висели черные флаги. Каким-то чудом нашим удалось выяснить, что происходит: это был день разгрома фашистских войск под Сталинградом. Новость быстро разлетелась, и, идя под конвоем на работу, вся колонна начала громко стучать каблуками башмаков по тротуару, - так пленники отметили победу советских войск.
Работая на железнодорожной станции, они стали подсыпать песок в масло для подшипников колес. Немцы долго не могли найти причину неисправности составов, но потом поняли. Начались допросы и расправы. Так отец попал в Бухенвальд.
В концлагере он заболел брюшным тифом, но выжил. Когда после болезни вернулся в барак, товарищи отдали ему паек, который откладывали, пока его не было. При росте в 180 сантиметров отец весил не больше 50 килограммов.
В Бухенвальде он познакомился с известным немецким антифашистом Эрнстом Тельманом, который потом был там казнен.
В апреле 1945 года в лагерь вошли американцы. Появилась еда, и все заключенные набросились на нее. Отец и его друг, доктор из Тулы, останавливали их, объясняя, что делать так после многолетнего голода нельзя, это опасно для жизни.
После освобождения из Бухенвальда отец и его товарищи оказались в Пермской области, в Березняках - что называется, до выяснения всех обстоятельств. Неизвестно, как все могло сложиться дальше, - «нас спасли те самые подшипники», говорил потом отец.
Его восстановили в звании старшего лейтенанта, до 1946 года он служил в военном госпитале в Перми и ему предлагали там остаться, но он вернулся в Дагестан. Работал фельдшером. Не мог позволить себе учиться дальше, чтобы стать врачом, потому что был старшим из восьми детей, и надо было заботиться о младших братьях и сестрах.
Долгие годы отец поддерживал связь со своим товарищем из Бухенвальда - тем самым тульским доктором. Они переписывались и навещали друг друга, когда была возможность.
Трое двоюродных братьев отца с войны не вернулись.
Помню одну историю, это было в 80-е годы, я приехал в отпуск к родителям в Гуниб. В то же время там оказался наш земляк, сотрудник российского консульства в Берлине, который привез в Дагестан своего знакомого из Веймара. Во время встречи с ними отец сказал: я знаю Веймар, был там во время войны - в Бухенвальде. Услышав это, немец очень разволновался, стал объяснять, что он антифашист, против нацизма и против войны. Долго не мог успокоиться. Я приготовил чай, мы стали угощать немца дагестанским медом (у отца была своя пасека), и постепенно напряжение немного спало…
Думая об отце и о войне, я часто спрашивал себя: а мы и более молодые поколения смогли бы пройти через такие испытания, выдержать их? Теперь, когда я вижу, как самоотверженно врачи нашего Центра и коллеги в других больницах и других городах сражаются с вирусом, я понимаю, что смогли бы. Потому что сегодня тоже идет война, только с невидимым врагом.